Ва-банк - Страница 42

— Эллисон мне не девушка, — спокойно произнёс Аарон. — Она просто друг семьи, и я был так же удивлён увидеть её здесь, как и ты.

— Сомневаюсь.

Аарон и Бо одновременно обернулись и увидели Тори. Она была всё ещё одета в свой костюм с выступления, но теперь она снова стала собой. Никакой суматохи. Никакой суеты. Ничему не по силам ранить тебя, если ты не позволишь.

— Это ты позвала её на сцену, — сказал Тори Аарон. — О чём ты, черт возьми, думала, Тори? — на несколько секунд он замолчал. — Что ты с ней сделала?

— Ничего она не делала! — Бо попытался вырваться из захвата охранника. — Ты наверняка всё это спланировал, больной ты сукин…

— Хватит! — крикнула Тори. Бо замер. Напрягаясь, Тори перевела взгляд с него на Аарона. — Я хочу, чтобы вы оба убрались отсюда. Сейчас же.

Кажется, «сейчас же» было адресовано охранникам.

— Сер, — сказал один из них Аарону, явно чувствуя себя неловко. — Мне придётся попросить вас уйти.

Аарон не сводил глаз с лица Тори.

— Тори, позволь мне объяснить.

— Ты ничего не должен объяснять, — в голосе Тори не было эмоций, но в нём читалась сталь. — Нас связывают чисто профессиональные отношения, — она окинула взглядом собравшуюся вокруг них толпу — включая Слоан, Лию, Дина и меня — и её голос ожесточился. — И всегда связывали.

— Ты её слышал, — сказал Аарону Бо, сердито глядя на него.

— Не надо, — сорвалась на Бо Тори, её голос прорезал воздух, словно кнут. — Я не просила тебя делать это, Бо, и с меня хватит разгребать за тобой бардак, — она сглотнула, и мне показалось, что прогнать Бо ей было даже сложнее, чем порвать с Аароном. — Уходи, — тихо сказала она. — Сейчас же.

Не дожидаясь ответа, Тори повернулась к сцене и начала выкрикивать указания для работников сцены.

— Приведите сюда доктора для мисс Лоуренс. Затем позвоните главе службы безопасности и скажите ему, что у нас чрезвычайная ситуация. Я хочу, чтобы шоу продолжилось через пять минут.

— Боюсь, это невозможно, — агент Бриггс умел эффектно появляться — на этот раз он поднял свой значок, чтобы все могли его увидеть. — Специальный агент Бриггс, ФБР, — произнёс он. — Мне придётся задать вам всем пару вопросов.

Ты

Куда уж понятнее? Числа. Спираль. Даты. Всё это — акт раскаянья. Акт преданности.

И мести.

Ты так долго ждал. Ты ждал, ты планировал, и теперь ты так близок, ты чувствуешь это. Старый гнев прокрадается в твои вены. Власть.

Страх.

Ты доведёшь дело до конца. Трижды трижды три. Ты будешь достоин.

На этот раз, у тебя получится.

ГЛАВА 34

Сон начался так же, как и всегда. Я шла по узкому коридору. Пол был выложен плиткой. Меня окружили белые стены. Над моей головой мерцали флуоресцентные лампы. А на полу точно так же мерцала моя тень.

В конце коридора находилась металлическая дверь. Я шагала к ней. Не надо. Не открывай дверь. Не заходи туда. Вот что говорил мне здравый смысл, слишком хорошо знающий, чем заканчивается эта дорога.

Но я не могла остановиться. Я открыла дверь. Я шагнула в темноту. Я нащупала выключатель. Почувствовала что-то теплое и липкое.

Кровь.

Я щелкнула выключателем. Мир заполнил свет. Я могла лишь моргать, пока, наконец, не увидела сцену.

Прожектор.

Толпа.

Я оказалась на сцене, в том самом синем платье, которое я примерила в магазине. Я окинула взглядом зрителей, выбирая тех, кому я могла бы погадать. Женщина в белой жилетке, сжимающая свою сумочку так, словно она вот-вот отрастит ноги и сбежит. Подросток, чьи глаза уже успели наполниться слезами. Пожилой джентльмен в светло-голубой рубашке, сидящий в центре первого ряда.

Это неправильно, — лихорадочно подумала я. — Я не хочу этого делать.

Я обернулась и вдруг увидела себя. Моложе. Наблюдающей. Ждущей.

Я проснулась содрогаясь. Мои руки запутались в простынях. Моя грудь тяжело поднималась и опускалась. Я была одна. Слоан в комнате не было. Обдумывая этот факт, я перевернулась на бок, чтобы взглянуть на часы и замерла. На стенах не осталось свободного дюйма. Множество листов бумаги, а на них — выведенные красным надписи. Должно быть, Слоан провела за этим занятием всю ночь, — подумала я. Когда мы вернулись в комнату, она и слова не сказала — ни о сообщении от убийцы, ни об Аароне, ни о том, в чём его обвинил Бо. Я выбралась из кровати и решила повнимательнее исследовать работу Слоан. Двенадцать листов бумаги были приколоты к стене в четыре ряда.

Январь, февраль, март…

Я смотрела на рукописный календарь. Несколько, казалось бы, произвольных дат были обведены в кружок. Шестое января, третье февраля, четвёртое марта. Я проглядела следующий ряд. Несколько дат в апреле и всего две в мае.

— Ничего в июне и июле, — вслух пробормотала я. Моя рука взметнулась в воздух. Я прижала палец к дате, всегда бросавшейся мне в глаза, на любом календаре. Двадцать первое июня. В этот день пропала моя мать. Как и остальные июньские дни, на календаре Слоан он остался неотмеченным.

Я просмотрела оставшиеся месяца, а затем перешла к остальным стенам нашей комнаты. Больше календарей. Больше дат. Сделав шаг назад, я оценила весь масштаб проделанной Слоан работы. На этих стенах красовались календари нескольких годов, а на них были отмечены одни и те же даты.

— Слоан? — позвала я в сторону ванной. Дверь была заперта, но через несколько секунд я услышала ответ.

— Я не голая!

На языке Слоан это было приглашением зайти.

— Ты спала сегодня ночью? — спросила я, открывая дверь.

— Отрицательно, — ответила Слоан. Она глядела в зеркало, завернувшись в полотенце. Её волосы были мокрыми. На зеркале она нарисовала спираль Фибоначчи. Она закрывала её лицо в отражении.